[Johann]

и в итоге:

недолгое отсутствие командующего флотом в городе в самые критические минуты породило нарастающую панику. Стоит ли удивляться, что было принято решение весь медперсонал флота экстренно грузить на "Армению"? И еще много кого, даже артистов городского театра имени Луначарского. Несмотря на давку на узких трапах, стоянку "Армении" в Севастополе сократили на два часа: из Ялты сообщили, что там вместе с толпами раненых и беженцев эвакуации ожидает крупная группа партийных и советских работников Крыма. Надо было зайти и за ними. Почему именно экипажу «Армении» поручили это безрассудное дело? Если бы не роковая остановка, при своей приличной для гражданского судна скорости транспорт вполне мог бы за ночь безопасно добраться до Туапсе: в темноте немецкие самолеты не летали. Тех, кто ждал спасения на ялтинских причалах, вполне можно было вывезти для начала в Севастополь, до которого всего пару часов хода. Кораблей и плавсредств для этого в главной базе оставалось в избытке. В конце концов, в ту самую ночь, когда «Армения» теряла драгоценные часы, швартуясь в Ялте, там же вполне благополучно прошла погрузка отходившей с Перекопа 7-й бригады морской пехоты на эсминцы «Бойкий» и «Безупречный». Корабли приняли на борт около 1800 бойцов и командиров, часть боевой техники и в 3 часа 40 минут вышли из Ялты. На рассвете они отшвартовались в Севастополе. Однако дело, видимо, в том, что эвакуация в Севастополь тогда немногим из запаниковавших влиятельных руководителей представлялась спасением. Если рвать когти от гитлеровцев, то лишь на Кавказ! Навстречу гибели теплоход «Армения» отправился в 17 часов вечера. Почти сразу вдогонку пришел приказ штаба флота: сделать еще одну остановку на рейде Балаклавы и принять с берега некий груз. Кто, что – в короткой радиограмме не сообщалось. Застопорив ход у Балаклавы, Плаушевский тут же понял почему. К борту транспорта подошли катера с работниками НКВД. С них перетащили на палубу деревянные ящики. Как считают некоторые исследователи, это были ценные экспонаты музеев Крыма. Как бы там ни было, еще несколько драгоценного часов было потеряно. В результате в Ялту транспорт зашел только в 2 часа ночи 7 ноября. Что ждало его у причала? Об этом вспоминает один из тех, кто очень хотел попасть на палубу «Армении», но так и не сумел этого сделать. Как оказалось, - к его счастью. Иначе бы мы не прочитали этого свидетельства. Слово - Е.С. Никулину: «С вечера мы о теплоходе „Армения“ еще ничего не знали. Ночью, часа в два, нас разбудили и повели почти строем по середине улицы в порт. В порту стоял громадный теплоход. Вся пристань и мол заполнены людьми. Мы влились в эту толпу. Посадка на теплоход шла медленно; за два часа мы с пристани продвинулись на мол. Давка неимоверная! Погрузка шла примерно с двух часов и до семи утра. Поперек мола стояли бойцы НКВД с винтовками и пропускали только женщин с детьми. Иногда прорывались через оцепление мужчины. Погода была ненастная, часто шел дождь. В городе начал гореть склад горючего, и громадные черные клубы дыма ветром несло на город». Не попала на «Армению» и семья Веры Чистовой, которой в ту пору было 9 лет. Она вспоминает: «Папа купил билеты, и мы с бабушкой должны были уйти из Ялты на теплоходе «Армения». Ночью 6 ноября на молу было полно народа. Вначале грузили раненых, потом пустили гражданских. Билетов никто не проверял, и на трапе началась давка. Смелые лезли на судно по вантам. В суете с борта скидывали чемоданы, вещи. К рассвету погрузку закончили. Но на «Армению» мы так и не попали. Сотни людей остались на молу. Мы с бабушкой пошли в мастерскую отца на набережной. Там я уснула». Разве можно было в такой давке сосчитать, сколько народу в кромешной тьме все же еще набилось на теплоход? Скорее всего, никто и не пытался этого сделать. Так что всего на транспорте оказалось, судя по всему, не менее 7000 человек. Впоследствии в своих дневниках адмирал Октябрьский записал, что командир "Армении" нарушил его приказ дожидаться в Ялте ночи на 8 ноября, чтобы обезопасить судно от удара с воздуха. Но опытный капитан Плаушевский не был самоубийцей. Он и без командующего прекрасно знал, чем грозит ему утренний поход. Однако в Ялте царила паника, власти не было, разведка гитлеровцев беспрепятственно катила к городу от Алушты, оккупированной еще 4 ноября. Кроме того, выполнять приказ командующего Черноморским флотом означало целый день простоять в порту, противовоздушной обороны которого никогда не было. Авиации немцев никто бы не помешал разбомбить огромную неподвижную цель прямо у причала. Словом, Плаушевский решил не дожидаться, пока "Армению" утопят прямо в Ялте. И отдал швартовы в 8 часов утра 7 ноября. Никакой разведки в порту немцы к тому времени наладить не успели, и "Хейнкели" охотились явно не за "Арменией". Немцы наверняка знали, что корабли черноморцев спешно переправляют с Южного берега Крыма в Севастополь войска отступающей Приморской армии. И с утра 7 ноября охотились, вероятно, за ними. А тут подвернулась почти беззащитная "Армения"... В 11 часов 25 минут теплоход был атакован одиночным немецким торпедоносцем Не-111, принадлежавшим к 1-й эскадрилье авиагруппы I/KG28. Самолет зашел со стороны берега и с дистанции 600 метров сбросил две торпеды. Одна прошла мимо, а вторая попала в носовую часть теплохода. Через 4 минуты «Армения» ушла на дно. Это случилось аккурат в 24-ю годовщину Октябрьской революции. В Москве на Красной площади только что завершился исторический военный парад. Только отзвучали слова Сталина:"Немецкие захватчики напрягают последние силы. Нет сомнения, что Германия не может выдержать долго такого напряжения. Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть, годик — и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений". Потом многие предпочли забыть этот скорбный эпизод победоносной войны. Так было удобнее. Поразительно, но в советские годы никто и не попытался обнаружить лежащее на дне судно. Первые попытки были сделаны уже на независимой Украине. В 2006 году к работам по просьбе Киева подключился Институт океанографии и океанологии США под руководством Роберта Балларда. Того самого Билларда, что нашел погибшие в океанах «Титаник», линкор «Бисмар» и авианосец «Йорктаун». Экспедиция, обошедшая американцам в 2,5 миллиона долларов, прошла над предполагаемой точкой гибели советского транспорта 27 раз! Обнаружили на 300-метровой глубине даже 20-сантиметровой длины гильзы от артиллерийских снарядов. Но никаких следов «Армении» не увидали. В 2009 году к поисковой работе привлекли украинский подводный робот «Софокл». Всего в 270 метрах от указанной на карте точки «Софокл» обнаружил старинный парусный 30-метровый корабль. Но не «Армению»! Однако ведь не иголка же в стоге сена 110-метровый санитарный транспорт? Даже если представить, что правы те, кто считает, что «Армению» затянуло толстым слоем ила, хоть какие-то магнитные возмущения такая масса металла должна же была бы дать? В чем же дело? На мой взгляд, разумное объяснение одно – не там ищем. Место трагедии на картах зафиксированно неточно. Почему бы не рассмотреть иную версию? Владимир Плаушевский был слишком опытным капитаном, чтобы не понимать, чем грозит ему плавание на протяжении всего светового дня вдоль берегов оккупированного гитлеровцами Крыма. Самое разумное, что он мог сделать – поворачивать в Севастополь, под прикрытие зенитной артиллерии и истребителей главной базы флота. Безусловно, без согласования со штабом флота сделать это было, конечно, невозможно. Но кто сегодня возьмется утверждать, что такого согласования не было? А что следов подобных переговоров в архивных документах нет – так ведь нет же, например, и следов приказания Плаушевскому следовать в Балаклаву. Неизвестно даже, кто отдал этот роковой приказ. К тому же мы нынче ведь знаем, с какой тщательностью иные руководители «чистили» наши архивы от компрометирующей лично их правды. Если все, что касалось последнего рейса «Армении», решено было все послевоенные годы тщательно прятат,ь – почему бы для надежности не уничтожить и некоторые материалы штаба Черноморского флота? Если так – тогда после выхода из ялтинского порта «Армения» должна была идти курсом не на Кавказ. Курс был обратным! Выходит, искать ее теперь нужно вовсе не у Гурзуфа, а где-то на траверзе мыса Сарыч. Кажется, в этом есть своя логика.