[briancev]

Утро. Нежное как само дыхание весны, и трогательное как слеза младенца.
В общем, чтоб ему пусто было, половина седьмого.

Московский дворик.
Нет, выключите воображение. Никаких грачей, куполов и видов на Новодевичьи монастыри. Рублевка, панельный дом 12 подъездов, выезд из двора один. В конце дома.
В начале дома - тупик. Овальная площадка, наглухо забитая запаркованными машинами.

Точнее, так: наглухо она была забита вчера, когда я приехала и втиснулась, прижав зеркала, между соплеменным Рено и ржавой Девяткой.

Вчера было тесно. Сегодня положение стало безвыходным, потому что за ночь перпендикулярно нашему ряду машин последовательно встали Газель, Бэха и Лендровер. То есть, встали - это сказано настолько мягко, что не передает сути дела. "Втиснулись" - будет точнее, но и то мало...

Знаете ли вы, как теперь паркуются москвичи?
Теперь принято возить с собой в бардачке листок с номером своего телефона, и класть его, уходя, под лобовое стекло, на "торпеду". Звони, разрулим.

Я с кипой газет, компьютером, шалью, зонтиком и двумя авоськами появляюсь к середине спектакля. На арене Газель (сумрачный дядька лет 50 в клетчатом пиджаке и кепке), Девятка (мужчинка с глазами как вишни, небритым лицом и непередаваемым акцентом), и Рено Флюэнс в костюме и галстуке "с искрой". Отсутствуют Бэха и Лендровер, из-за которых, собственно, никто из нас и не может покинуть двор и влиться в бодрую пробку на повороте на Кутуз.

Мое появление вызывает всплеск надежды, но - увы. Я не Бэха и не Ровер.

Девятка рад бескорыстно:
- Ай, какой жэнщына пришоль!
- Я опаздываю на совещание! - сообщает Флюэнс в пустоту, нервно притопывая ножкой.
- На совещание! - сплевывает на асфальт Газель, - Люди вон на работу опаздывают!
- У меня совет директоров, - горячится Флюэнс.
- Эээ, совет-шмовет, - вздыхает Девятка, - зачем нэрвничаешь?!

Из утренней дымки возникает Бэха.
В общем, Бэха как Бэха. Адидас, барсетка.

- Это чо? - спрашивает Бэха, обойдя Ровер, - Это какой пидо... Ой. Мадам. Прошу прощения.
- Ничего-ничего, - вежливо отвечаю я, - Примерно такой же, как вы.
- Не, ну я-то чо, я-то пришел! Этому звонили?
- Трубку не берет, - вздыхает Газель.
- Иванываныч! Я попал в безвыходное положение! - кричит в мобильник Флюэнс.
- В положении он, - иронизирует Газель.

Бэха легонько бьет Ровер адидасом в колесо.
- О-тё-тё-тё-тё-фить-фить-ууууу! - отвечает Ровер.

В доме раскрываются окна.
- Я щас, сука, стулом кину, - сообщает пятый этаж.
- Совсем уже охренели, без пятнадцати семь! - вторит третий.
- Как без пятнадцати?! О Боже! - вопит Флюэнс.
- Кря-кря-кря-иууу-иууу-иууу - выводит Ровер.
- Шоб вам повылазило! - рекомендуют со второго этажа.
- Слышь, Газель, - вздыхает Бэха, - может его протаранить? А то вон училка на работу опаздывает.
- А откуда вы знаете, что я училка?
- Тетрадки вон в пакете, и машина Логан... Кто ж вы, как не училка?
- Это катастрофа! - визжит Флюэнс.

Двери подъезда распахиваются, и к нам, в шлепанцах на босу ногу, бежит хозяин Ровера. На нем цветастые штаны по колено и толстовка с капюшоном. Краткая немая сцена наступает после нажатия кнопки сигнализации.

- Как вы смеете! - взрывается после паузы Флюэнс.
- Шоб те повылазило, - настаивает второй этаж.

- Ребята, - громко говорит Ровер, - ребята! Я ночевал С ТАКОЙ ЖЕНЩИНОЙ!!! Ребята, вы не поверите!!! Женщина, даже вы не поверите!
- Пааазвольте! - визжит Флюэнс.
- Слышь, - примирительно говорит Бэха, - не ори. Вишь, парню свезло.

Затор рассасывается.
Выезжая на шоссе, мы сигналим друг другу на прощание. Все, кроме Флюэнса.
Ровер занимает его место, и быстро бежит назад в подъезд. (с)